Том 3. Письма 1924-1936 - Страница 47

К оглавлению

47

Крепко жму Вашу руку.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

Сочи, 21 июля 1934 года.

158
М. З. Финкельштейну

24 июля 1934 года, Сочи.

Дорогой Мишенька!

Получил твою телеграмму.

Квартирная проблема пока на точке замерзания, а Москва мне и ночью снится. Получил первые экземпляры украинского издания. Книга сделана прекрасно. Она была роздана делегатам юбилейного пленума ЦК комсомола Украины в Киеве 11 июля. В отношении меня бюро ЦК в день 15-летия ЛКСМУ вынесло решение о награждении грамотой, пишущей машинкой, «просить правительство о повышении пенсии». 2 августа к нам выезжает гостья — Рая. Скажи, Мишенька, мы с тобой увидимся в этом году в Сочи или нет? Каковы твои лечебные планы, финансовое положение и пр[очее] — напиши обо всем.

Может быть, случайно будешь на улице Воровского, № 52, там оргкомитет Союза советских писателей. Меня поздравили с приемом в Союз, а билета не выслали до сих пор. В № 6 «Молодой гвардии» есть статья Никитина о книге и моя статья в [разделе] «Дискуссия о языке».

Погода прекрасная. Целый день провожу в саду. Москва молчит, ничего не пишет. Единственная весть — твоя телеграмма.

Мишенька, сейчас же напиши о себе и обо всем. Пока все.

Колхоз жив, но далеко не здоров, думаю ремонтировать бражку, пока не рассыпалась вдребезги.

Деньги есть, а путевку достать трудно. Будут новости, сообщу. Крепко обнимаю тебя и Цилю.

Ваш до «гробовой доски»

Коля.

Привет от всего колхоза.

Сочи. 24 июля 1934 г.

159
К. Д. Трофимову

25 июля 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Трофимов!

Уже прошло немало дней с одиннадцатого [день юбилея], но я еще не получил письма ЦК ЛКСМУ. Я очень прошу Вас, товарищ Трофимов, если Вы будете в Киеве, или через своих товарищей, реализовать решение бюро. Жду присылки книг. Правда, случайное совпадение, но очень приятное: книгу я получил 20 июля 1934 года, а 20 июля 1919 года я вступил в комсомол. Хорошее совпадение, и хорошо издали, так говорят все ребятки.

Чтоб подзадорить «Молодую гвардию», я послал им [экземпляр], т. к. редактор лит[ературно] худ[ожественной редакции] «Молодой гвардии» Ревекка Шпунт писала, что они «переплюнут» Украину. Выражение не весьма эстетическое, но грозное. Пусть же на деле докажут, на что способны, а пока они «плюются», то на Украине книга уже вышла прекрасная.

С комприветом!

Н. Островский.

Сочи. 25 июля 1934 года.

160
А. А. Караваевой

Июль 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

В ожидании приезда товарищ Сони из Гагр диктую эти несколько строк.

Мои новости: 11 июля в Киеве происходил юбилейный пленум ЦК ЛКСМУ. На нем были Косарев, Безыменский, Кольцов и большинство старых работников комсомола Украины. Пленум и комсомольский праздник прошли оживленно, с подъемом, издательство ЦК ЛКСМУ «Молодой большевик» к юбилею приурочило украинское издание «Як гартувалася сталь», обе части в одном томе. Книга сделана прекрасно. Она была роздана 500 делегатам пленума. В юбилейные дни 15-летия ЦК комсомола Украины постановил послать мне юбилейное письмо ЦК и вообще вспомнил обо мне добрым словом. Позавчера у меня был И. Уткин. Мои друзья притащили его ко мне партизанским методом. Три года он в Сочи ускользал от встречи со мной. Жаль, что встреча была коротка. Иосиф читал свои последние стихи.

Скажу откровенно, каждая встреча с новым писателем открывает для меня закулисные стороны писательского бытия, и радоваться здесь нечему. Скрытая групповщина, вернее — остатки ее, — это стремление лягнуть друг друга. Нет большевистской дружбы и свежей беспристрастной критики. Я только слушаю. Я ведь не знаю, как именно обстоят дела, но тяжелый осадок остается. На что это похоже? Члены партии на одном общем фронте — и такая безответственная грызня и антагонизм. Приходится радоваться, когда писатель о писателе говорит хорошо, а всего больше услышишь, что вот такой-то стерва, а тот — подхалим, или бездарность, или карьерист. Я думаю, что я никогда не вползу в эту писательскую склоку, ибо она убивает творческую мысль и унижает коммуниста.

Товарищ Анна! Я еще раз с возможно надоедливым упорством пишу тебе о том, что я должен вернуться в Москву. Это для меня непреложная истина. Рост и учеба — это Москва. А здесь даже книги необходимой нельзя найти. Черт с ним, хоть в подвале, но лишь бы я мог встретиться с вами, говорить и делиться и на ходу исправлять ошибки. Поскольку это вопрос вообще о моем литературном будущем, то тут я буду за возврат в Москву драться. Мне много обещают, но прошел год, надвигается осень, а никто не скажет, будет ли у меня комната к зиме, или нет? Товарищи Серафимович, Киршон, Матэ и другие обещали свою помощь, но решить квартирную проблему не удается уже хотя бы потому, что между ними какое-то отчуждение.

Я прошу тебя — поговори на съезде с Киршоном и узнай, есть ли у меня надежда осенью вернуться, или нет. Если нет, то я пойду на крайности: напишу товарищу Сталину письмо и попрошу моих друзей — «партийных стариков» — встретиться с вождем и передать мою просьбу о 10 кв. метрах в Москве. Это нужно не для меня, мне все равно, где жить, — для автора первой книги нужна Москва, и я там должен быть. Я буду ждать твоего письма. После съезда ты его напишешь. Помни, что я буду ждать с тревожным нетерпением.

Крепко жму руку.

Уважающий тебя Н. Островский.

Сочи, Ореховая, 47.

161
А. С. Серафимовичу

11 августа 1934 года, Сочи.

Дорогой Александр Серафимович!

47